Опа  с  зубами

Историю эту с различными перепевами, может, уже кто-то и слышал, да только сейчас я сподобился закрепить её на бумаге, дабы исключить различные нелепые толкования этого, и без того нелепого.

Было это в тропиках в мае 2000 года. Катамаран Nautitech 395, по нынешним меркам, маленький был, никудышный. А было нас – аж девять человек, но коллектив подобрался душевный и мало-разно-пьющий. Пили разно, и всё было мало.

И вот в один замечательный день, когда тропическая акклиматизация закончилась, подул ветерок, и захотелось жить, мы подошли к одному необитаемому острову. Бросили якорь и начали переправляться на остров. Кто-то поплыл самоходом, а кто-то хотел на лодочке. Лодочка была маленькая, Паромщик – дикий, в общем, мне и ещё двоим места не хватило, и нас пообещали забрать следующим разом.

Лёжа на сеточке на носу катамарана, я наблюдал сквозь прищуренный глаз, как там происходило. Происходило не очень. Умные ребята решили, чтобы не бегать пустыми, набить лодку кокосами, которые в изобилии водились на диком берегу. Последнее, что я помню, это попытки Паромщика и Капитана завести мотор надувной лодки. Они отогнали лодку от берега и по-очереди дергали за веревочку стартера. Потом я отключился.

Разбудил меня Пловец словами: «Вставай, Капитана унесло в океан! Ты умеешь управлять катамараном?» Надувная лодка точкой маячила в океане. Накануне Капитан показал мне, как заводить двигатели (был маленький секрет), как предчувствовал. Мы завелись, подняли якорь и догнали страдальцев.

Трое всё ещё оставались на берегу, но чтобы их забрать, нужен был лодочный мотор, а он как раз не работал. Никто не хотел грести, и решили чинить мотор. Лодку подвесили за кормой и принялись за починку. Чтобы не терять времени, я попросил отойти за угол, там лучше принимал телефон, и связался с Родиной. Все это время спасенные напивались, спасители – тоже. После сеанса связи мы вернулись забрать оставшихся, но их там не было!

Начали свистеть. Не помогло. Нас всё это очень веселило. Продолжали выпивать и дудеть в дудку-ревун. Дудка ревела громко. Мы радовались как дети. Прошли вдоль всего пляжа, где кроме диких коров никого не было, и завернули за угол. Здесь обнаружилась очень маленькая бухточка с большими волнами, но именно тут мы и обнаружили пропавших. Они отчаянно махали руками и призывали обогнуть остров дальше, поскольку тут их снять не было никакой возможности.

Мы пошли огибать. В карту, понятно, никто не смотрел, а прибор ЖПС в то время не был популярен, поэтому обогнув, как смогли, мы поперли к берегу. Капитан тут занервничал и начал дергаться. Мы решили – приступ бдительности. Он кричал, что у него глубина скачет. Мы посмотрели в глубину и поняли, почему она скачет. На дне лежали камни. Большие. Мы не стали дальше рисковать, отошли и задумались. Тут Капитана осенило! Давай, говорит, Паромщик поплывет к ним вплавь и пусть они придут к тому месту, от которого мы связывались с Родиной. Я подойду кормой прямо к скале (там глубоко), и лодку спускать не придётся, просто перепрыгнут – и всё. Ну, мы согласились. Звучало логично. Пьяные были все, похоже, и я.

Паромщик надел ласты, маску и поплыл к берегу. По дороге его траектория несколько раз загибалась в море, но он умело ее корректировал, и в итоге его прибило к берегу. Группа покинутых окружила его и он начал размахивать руками. Мы, успокоенные, пошли к месту встречи.

Темнело, на часах было 17.30. Кто не знает: в тропиках сумерки короткие, практически отсутствуют, и темнеет в 18.00. По ходу нашего движения мы смотрели на берег: пляж переходил в скалу, которая выглядела неприветливо, и я был вынужден произнести слова, которые кто-то боялся сказать, а кто-то просто уже не мог. Я сказал: «Капитан! Паромщик не пройдет здесь в ластах!»

Капитан согласился. Без вариантов: в ластах по скалам не лазают… Ну что ж, пойдём туда, где мы их изначально оставили. Таким образом, мы полностью обогнули остров, и Капитан решил стать поближе к берегу, чтобы меньше грести.

Начали ждать. Стемнело. Я приготовил ужин, и мы сели в кают-компании. Настроение было не очень… Половину команды мы потеряли. Как они там, холодные, голодные? С горя мы поели и попили.

Ужин омрачали странные звуки: время от времени что-то скрежетало, и катамаран полностью содрогался, как-будто якорная цепь привязана к мачте. Капитан подумал-подумал, но в голову ничего не пришло, и мы перестали замечать эти звуки. Обсудили особенности якорной стоянки. Капитан просветил нас, что держит катамаран не только якорь, но и существенным образом цепь.

После ужина я вышел на бак (нос). Ночь была звёздная, тропическая. Пальмы нависали над катамараном, и прибойная волна заворачивалась прямо из под меня. Мне показалось, что так не должно быть, и я позвал Капитана. «Может, отлив?» – сказал Капитан. – «Но, всё равно, давай отойдём. Они уже сегодня не придут».

Завели двигатель. Я встал к якорю. Пытаюсь выбрать – не идёт. Сожгу лебёдку! – думаю. Позвал Капитана. «Так бывает», – поделился многоопытный Капитан. «Ты, говорит, выдай метра два, а потом с разгона выбирай». Выдаю два метра. Назад не идёт. То есть, совсем не идёт. Сожгу лебёдку! Еще два метра – тоже самое. Ору Капитану. Пришел злой. Говорил мне плохие слова. Типа, я не умный, руки у меня не там растут, и так не бывает.

Я дал ему попробовать. Попробовал два раза и сразу убежал. Я поймал его на втором обороте вокруг судна. Он кружил в поисках какого-нибудь шкертика, причитая: – Это ж Опа! С зубами! Она нас засасывает! Надо уходить! Бросаем всё, уходим!

Ну, с ним бывает… Когда волнуется.
– Мы готовы! – прервали наш диалог несколько пассажиров. Мы с Капитаном недоуменно уставились на них. Одеты полностью. С чемоданами.
– К чему готовы? Пионэры! – выдавил Капитан.
– Как к чему, – обиделись те, – сам сказал: «Бросаем всё, уходим!» – Так мы готовы!
Вы не поверите, мы чуть не разрыдались. Так мило.

Ну, сбросили мы якорь со всей цепью. Привязали шкертиком поплавок, чтобы завтра найти, и ушли подальше. Стали на запасной якорь, – там цепи метров десять, а дальше верёвка. Сидим, грустим. Пьём. Я говорю Капитану: «А ведь зря мы поплавок к цепи не привязали, сейчас веревку об кораллы перетрет, потеряем якорь». Капитан решил, что не перетрёт, и мы пошли спать.

Я спал на баке, на сеточке, и вода плескалась подо мной. Проснулся от севшего голоса Капитана: «Просыпайся! Нас унесло!»
Было темно. Звезды над головой и белое лицо Капитана… Ужас!
– А якорь? – первая мысль.
– Висит, – сказал Капитан.

Я перевернулся на живот и сквозь сетку увидел уходящий в глубину светящийся планктоном столб. Это висела веревка с якорем. Мы тянули его голыми руками. Было тяжело.

Снова стали на якорь. Буй опять не привязали, но простояли до утра спокойно.
Дальше – будни на море. Нашли поплавок, и Капитан с Пловцом минут тридцать вынимали цепь в надувную лодку. Она была намотана "восьмёркой" на коралл, который торчал трезубцем. На волне цепь обматывала зубья и назад не шла. Прав был многоопытный Капитан! Зубы были! Правда, ж Опы не было. Ну, это уже не существенно…

Вышли страдальцы. Мы подобрали их на веслах. Конечно, основной вопрос к ним был:
– Зачем вы ушли?
– Мы решили, что вы нас бросили, – был ответ.
Самая простая мысль: сидеть и терпеливо ждать, когда мы вернёмся назад, им в голову не пришла. А зря! Мы, своих не бросаем!

P.S. Ну, не очень-то покинутые и страдали. Во-первых, там были кокосы. Во-вторых, дикие коровы. В третьих, там оказались два афрочеловека (негра), которые сторожили остров. Они говорили на человеческом французском, который один из покинутых знал. Они спокойно переночевали на подстилке. Так что не надо их жалеть!

Александр Клевцов