Эгейские заметки.

        Вот уже около 3-х часов с небольшим перерывом молотит дизель. Старина «Перкинс» всеми своими 80-тью лошадями толкает нас в сторону Андроса. Мы вышли в 7 утра с гостеприимного Скироса. Второй день, как мы делаем бросок в сторону Афин от Северных Спорад, где в течение 5 дней мы изучали песчанные пляжи, нежились, не снимая гидрокостюма, (а некоторые и без оного) в весенней эгейской водичке. На море штиль, или около того. Дует в лучшем случае 0,5 балла. Под всей возможной мануфактурой нам более 2-х узлов не сделать. Поэтому наш железный друг переводит солярку в морские мили пройденного пути. До Андроса еще миль 35 из 60-ти.
        Начало этого похода запомнилось отчаянной попыткой вырвать паспорта двух наших товарищей (из 17) из неловких рук греческого посольства в Москве.  Не помог даже звонок из МИДа, организованный для решения возникшей проблемы. Загадочный и труднопредсказуемый руссо-туристо наконец разрешил противоречие турецкой внешней политики – трудно поддерживать чеченский конфликт и привлекать этого самого руссо-туристо одновременно. Последние случаи с взятием заложников  и угонами самолетов подорвали доверие наших сограждан к Туретчине, как месту отдыха излюбленных московским дурдомом организмов.
        Руссо-туристо рванул к своим, православным. Православные, свои, (то есть греки) к такому повороту событий оказались готовы не вполне. По крайней мере, в посольстве в Москве явно оказались недовольны таким наплывом жаждущих припасть к древним камням Эллады. Поэтому представители русского турбизнеса с ночи припадали к камням посольства в Трубниковском переулке, задерживали, насколько это удавалось, рейсы, но, увы, на майские многим так и не удалось покинуть «родные шпинаты», чтобы увидеть пособие по истории Древнего мира воочию.
        Интересно, насколько хватит терпения у Шенгенских наций продолжать попытку отгородиться от великой восточной цивилизации по имени Россия? Шенгенские правила, как и замки, - от честных людей. Руссо-бандито эти правила не сильно останавливают, а вот руссо-туристо – тормозят конкретно.
        Видимо в Европе сложился избыток денег. И наши кровные баксы им уже «не катят». Кончилась эта попытка выдрать паспорта тем, что два наших товарища прибыли в Скиатос только 2 мая вместо 29 апреля.
        А что же остальные 15? Остальные двигались по более или менее заранее предначертанной тропе судьбы.
        Идея этого плавания зародилась холодным зимним вечером в Москве. Где-то в феврале, когда так хочется поизнывать от жары, когда образ моря, ветра и парусов принимает характер навязчивой идеи, мы созвонились вчетвером – Витя, Ваня, Юра и я и решили, что пора заняться организацией рассекания эгейских вод. Прикинули - сколько может быть желающих - их насчиталось 11 человек. Рассудив, что человека 3 откажутся точно, я связался с греческой компанией, отфрахтовывающей яхты, и, чтобы получить максимальные скидки, зафрахтовал Atlantic 49 – 15 метровую яхту со штатной вместимостью 10 человек.
           Это действие, на поверку, оказалось основанным на чрезмерно пессимистических ожиданиях. Отказался, по факту, только один человек, и то, потому как у него как раз на это время была подана заявка на участии в очередом трофи (Джипер он, однако). В замен него тем не менее, высказал пожелание разделить удовольствие еще 1. На лицо картина – имеем желание, которое необходимо подкрепить возможностями. Такие возможности были найдены – в рекордно короткие сроки была зафрахтована еще одна яхта Feeling 446.
        Экипаж разделили на две части – благо людей с дипломами яхтенного капитана хватило. Теперь 6 человек оказались на одном борту и 5 на другом. На этом формирование эскадры не остановилось. Где-то в начале марта позвонили дамы из экипажа «Шалуна» и высказали пожелание также присоединиться к празднику парусной жизни. Состыковали их с фрахтовщиками - и вот яхта типа Apollo 12 также вошла в состав эскадры.
        Авиаперелет такой большой группы людей удалось организовать таким образом: от Москвы до Афин нас донес Боинг 737 компании Олимпик. От Афин до Скиатоса – чартерный 18-ти местный самолетик той же авиакомпании. Родной национальный перевозчик – Аэрофлот, не получил нашей поддрежки по причине «полной потери башни». Вместо того, чтобы забрать наплыв руссо-туристо к себе, поставив большой самолет (например Ил 86), они оставили битком забитый Ту 154, взвинтив цены на билеты. Господь им судья, мы поддержали гостеприимство греков (поставивших дополнительный рейс) и полетели Олимпиком.
        Пока летели над бывшим СССР самолет швыряло порядком. Сказывалась не очень удачная аэродинамика 737-х. Ту 154 или Ил 86 трясло бы существенно меньше. Худо ли бедно, приземлились в Афинах в новом аэропорту, который открылся за месяц до нашего прилета. После долгих очередей у древнегреческих погранцов получили таки багаж – без потерь. Забавно проходил погранцов женский экипаж – Володька шел с тремя дамами, простые офицеры пограничной стражи приняли его за русского кота, привезшего наших курочек на экспортные рынки. После долгих объяснений, что это не девушки легкого поведения, а совсем наоборот,- просоленные морские волчицы, греки согласились пропустить наших внутрь шенгенской границы.
        В аэропорту к нам присоединился еще один член экипажа – Серега – профессор математики с мировым именем, который в последнее время большую часть времени обучает зарубежных «балбесов» своей нетривиальной науке. Он «послал» своих неучей и прилетел в Афины из Мадрида.
        После того, как отыскалась очаровательная девушка – древняя гречанка, ответственная за чартер Афины – Скиатос, наше путешествие стало приобретать видимые границы. Большой автобус подвез нас к маленькому двухмоторному самолету, стоявшему в дальнем углу летного поля. Мы погрузились в этот самолет, фюзеляж которого был шириной не более 1,5 метра. Первым делом попросили у пилотов стаканы «для храбрости». Пилоты ответили: No drinking, no smoking, no fucking. Но стаканы все-таки выдали вместе с бутылкой минеральной воды. Минеральную воду мы, конечно, тоже с благодарностью выпили. Уже стемнело. После переговоров с диспетчерами на малопонятном древнегреческом языке наш игрушечный самолетик разбежался по взлетной полосе и, набрав высоту, повернул на Скиатос. Я достал GPS, он показал высоту 2500 метров.
        Внизу светились огни – в пятницу вечером древние греки тянулись к древним гречкам в извечном стремлении к продолжению рода, исполняя перед этим все те условности, которые воздвигла на пути этого стремления человеческая цивилизация. Условности требовали электрического света – внизу Греция переливалась огнями. Пошли над морем, после прохода над Эвбеей луна отразила свой усталый лик в море, и оно засияло серебристой дорожкой. Насладиться картиной удалось лишь от части – пилот выпустил шасси и включил посадочную иллюминацию. Лунная дорожка померкла в свете мощных прожекторов. Под самолетом промелькнули рыбацкие лодки, болтающиеся на якорях, блеснула полоска пляжа, и самолет коснулся колесами ВПП. Переведя винты на реверс он лихо затормозил и ловко подрулил к аэропорту. Все радостно выбрались наружу – фотографируясь на фоне этого забавного самолетика. В аэропорту пришлось подергаться, пока выяснили, что сумку Володи из «женского» экипажа афиняне оставили в своем аэропорту. За этой сумкой пришлось отдельно являться через 2 дня. Но, слава Богу, все нашлось. Погрузившись в такси добрались до порта. По наитию в темноте нашли наши яхты и загрузились в них ночевать.
        С утра началась приемка яхт. Здесь надо сразу сказать – если вы хотите фрахтовать яхты в Греции дешево – будьте готовы везти с сбой комплект инструментов для починки многих мелочей на борту. Починять приходится многое - начиная от антенных и тангентных разъемов радиостанций и кончая бортовыми холодильниками. Для тех русских яхтсменов, кто в советское время в промежутках между столярным и слесарным спортом немного ходил под парусом, данные мелкие проблемы собственно проблемами не являются. Знаешь что делать, как делать и кому из греков-представителей судовладельцев и за что надавать по голове, чтобы они починили сами то, что чинить «в лом». Для новообращенных яхтсменов, избалованных уже неким подобием сервиса, лучше заплатить в два раза больше и отдать себя в руки дорогих фрахтовых фирм, как правило - под английским контролем, и слышать все эти рассказы в качестве экзотических историй. Одно только – яхтинг был и остается техническим видом спорта и, как показывает опыт, железки они ломаются и на новых яхтах. Так что к этому надо быть морально и материально готовым.
        Итак, «при помощи лома и какой-то матери» мы приняли под командование 3 лодки (перечисляются по принципу «мал, мала меньше»): «Аннита», «Роял Пан» и «Эллас» (с «женским» экипажем, если не считать капитана Серегу и матроса Володю).
        28 апреля до второй половины дня принимали лодки и под вечер вышли из порта Скиатос в Кукунарис – милое местечко с большим песчаным пляжем и маленькой мариной. В марину влезли только «Роял Пан» и «Эллас», ошвартовавшиеся бортом к входному молу. Инофрмация из Greek Water Pilot оказалась чрезмерно оптимистической. В указанных в лоции местах встать, как там показано, можно разве что на «четвертинке», да и то, если компромисс. Кроме того, все стоянки, которые рекомендованы для яхт (и это не только про Кукунарис) забиты рыбацкими шаландами (полными иногда фекалий). Мы на «Анните» (49 футов которой решительно не хотели втискиваться в гавань) ушли снова в Скиатос.
        Вечером, взяв на прокат «Судзуки самурай» поехали в гости в Кукунарис. Повечеряли на Элласе с песнями. Вернулись в Скиатос и заночевали. На Роял Пане не работала рация – Леша с Роял Пана разобрал ее и нашел в чем причина – дурила тангента, нам удалось на утро отыскать паяльник и довезти его на джипе мужикам. Рацию починили. Вышли в сторону острова Скопелос в бухту Панормос. Сама бухта почти до галечного пляжа имеет глубину около 30 метров – с якорем не особенно размахнешься, то есть размахнуться то можно, только вот цепи для надежной стоянки не хватит, как ни верти. Причалов нет. На пляже таверна с кухней среднего качества. В южном аппендиксе бухты глубины «якорепригодные» от 9 до 3 метров. Встали в аппендиксе на якорь, спугнув яхту с французсим экипажем – две парочки. Завидев наше бурное купание с маской и ластами в гидрокостюме, они почли за счастье сняться с якоря. На надувнухе под мотором съездили в таверну для целей ужина. Подошел Роял Пан и их надувнуха также повезла народ на трапезу. В таверне хозяин то ли со специфическим чувством юмора, то ли не знает английского языка, - он, в качестве подарка «от шефа», предложил нам с Ваней octopus balls. Увидев, как я давлюсь со смеху, франкоязычный Ваня потребовал от меня перевода, после чего это блюдо (на поверку оказавшееся плохенькими рыбнымии тефтелями) не вызвало энтузиазма в наших телах.
        На ночь по причине тихой погоды встали на два якоря счалившись бортами в позе 69 (Нос к корме). В два часа ночи подскочили из-за резко усилившегося ветра. Раздали швартовы и встали на якоря раздельно. Мы на «Анните» ближе к выходу из бухты. «Роял Пан» посредине ее. При съеме с якоря на Роял Пане обнаружили отсутствие одной из гаек в креплении якорной лебедки. Лебедка пыталась улететь вслед за якорем, но была остановлена героическими услиями Вити. Лебедку привинтили на место после чего встали таки на якорь по-человечески. Заночевали оставив вахтенного на палубе.
        Утром, посмотрев на небо заметили подозрительные перистые облака. Позвонили в Москву жене Вити – Наташе и попросили ее слазить в Интернет – посмотреть, что еще нам уготовано. Через 20 минут Наташа нам перезвонила и весело сообщила «Ребята! На вас упал циклон. Гребешок над Малой Азией, а дырка где-то над Александрией. Так что до 2-го мая у вас будет канифасить». Вот тут-то и сказалась специфика Северных Спорад – при норд-осте вы можете смело рассекать вдоль подветренного берега гористых островов наслаждаясь сильным, хотя и рваным ветром и беспорядочной, но не высокой зыбью.
        С утра попытались причалить непосредственно к пляжу в основной бухте – носом в пляж таки приходим – да ветер из-за гор крутит лодку все время разворачивает – плюнули ушли в соседнюю бухту - Ангонда. Эта бухта используется как резервная для причаливания «Комет» (в Греции их называют «Летающие дельфины») при сильном норд-осте, когда входить в порт Скопелос опасно из-за волны. Встали ближе к корню бухты у причала бортом за греческой рыбацкой шаландой. Вслед за нами встал «Роял Пан». «Эллас» к тому времени запилил куда-то в неизвестном направлении и на связь не выходил.
        Отобедали в рыбной таверне. Качество выше среднего, но не полный восторг. Ел белых рыбок. Понравилось. Хаус-вайн (белое) также устйчивого среднего качества. На сытый желудок приняли решение идти в Патитири - гавань на острове Алонисос по соседству (миль эдак 15). «Роял Пан» туда даже лавирнулся – предоставив возможность нашему Леше сделать несколько очень фотогеничных кадров. Мы же шли под дизилем и иногда стакселем по кратчайшей, чтобы успеть к стоянке в незнакомой гавани засветло. Успели. Гавань, цветная фотка которой в лоции столь привлекательна, оказалась на поверку забита до отказа рыбацкими лодками. Хуже того – зыбуха вкатываясь через открытые ворота гавани долбила все водоплавающее. Попытались ошвартоваться у стенки кормой к берегу нос – на якоре. Однако постоянные рывки на швартовах сильно действовали на нервы. Оттянулись чуть подальше. Вроде полегчало – пошли в город обследовать фиш-таверны. Таверны предложили очень вкусных каламарис в кляре под сухое белое хаус-вайн.
        Зашли в интернет- кафе отправить в Москву фотки. Вернулись к лодке. Зыбуха усилилась. Теперь корма лодки летала +/- 0,7 м. Оттянулись еще дальше. Завели носовой на бак стоявшего по соседству парома. Яхта болталась на швартовах и якоре, как цветок в проруби. Легли спать убеждая себя, что так можно заснуть. Через час бесплодных попыток уснуть, матеря погоду, снялись и переставились на внутренний рейд на два якоря. Часом раньше туда ушел Роял Пан. Яхта с французами и Роял Пан встали на «мертвяки» местных рыбаков. Мы попытались исполнить нечто подобное, однако имевшиеся в наличии буйки стояли на слишком малой для нас глубине. К тому же зацепиться за них ночью на зыбухе с борта высотой около 1 м оказалось совсем не простым экзерсисом. Отдали два якоря с носа и кормы на отметке глубины 8 м. С утра с Кометы, уходившей на Скиатос, капитан прокричал в матюгальник “Mooring here is forbiden!!”, что вахтенный интерпретировал как “Good morning!” по-гречески и помахал греку приветственно рукой. В 10 утра снялись с якорей и пошли в Скиатос встречать отставших из-за задержки виз.
        До Скиатоса долетели резво под парусами. Ошвартовались. Обнаружили неполадки в рации теперь уже у нас. С утра разобрали нашу рацию. Антенный штекер был наполнен лицемерием. Купили паяльник. Исстребили лицемерие из антенного штекера. Встретили Сергея и Андрея. Вышли в гостеприимную Ангонду для ночевки перед выходом на Скирос. В таверне каламарисы уступали тем, из Патитири. Удалось связаться по мобильному телефону с Элласом - они ушли в Патитири. Синхронно с ними вышли на Скирос.
        Входили в бухту Линарии на Скиросе через узкий проход между островами с глубинами 3,5 м. После отметок в 150 и более метров - не привычно и страшновато – тем более вода прозрачная и каменистое дно видно замечательно. На подходе к Линарии Леша приготовил царский обед, состоявший из фаршированных сыром и чесноком помидор и, с участием Саши, спагетти «а-ля Тим». Есть не хотелось аж до утра. В Линарии взяли давно вожделенные мопедосы и прокатились до главного города Скироса. Из живописной интернет-таверны отправил еще 60 фоток в Москву. Гречки на острове казались особенно симпатичными. Интересно, это на самом деле так, или дает себя знать длительное отсутствие баб-с?
        Возвращался в Линарию на мопеде, когда уже стемнело – чуть не дал дуба. Поехал-то в одной маечке и легких брючках. Приехал на борт, только заварил чаю – пришла полиция порта собирать портовый сбор. Заодно проверили документы. В документах не хватало свежих страховок на яхты. Связались с хозяевами яхт. Те заслали в полицию факсом одну страховку и уболтали офицера по поводу просрочки второй. Заплатили сбор. Смешные деньги (всего где-то 6 долл. С трех яхт) Юра все недоумевал – почему с Роял Пана взяли более всего. Счет был на греческом и беглый, но вдумчивый анализ двух счетов, проведенный Юрой ничего не дал вразумительного. Офицер подумал, что мы сомневаемся в корректности счета и предложил калькулятор проверить. Мы ему объяснили, что проблема не в цифрах, а в буквах. Он с чувством и толком объяснил, что написано в счете. «Роял Пан», придя первым, встал к пирсу бортом. В формуле же расчета портового сбора фигурирует длина занимаемого причала. Встаешь кормой или носом – платишь меньше. Именно поэтому местные рыбачки, наверное, не любят занимать угловых мест в гаванях – платишь, как ежели бортом стоишь.
        В семь утра следующего дня снялись на Андрос, порт Гаврио. Впереди 55 миль по открытому морю. Опять штиль и дизельная жизнь. Роял Пан вышел на час позже – Эллас обещался выйти не позже 10-30, девушки хотели еще мопедов.
        На подходе к южной оконечности Эвбеи долго шли сходящимися курсами с каким-то сухогрузом. Гляжу в бинокль - пеленг на него не меняется. Гляжу через 30 минут – все равно не меняется, еще через 30-цать опять тот-же. Сходимся короче. Гадаю - что это за пароход – уж больно силуэт знаком. Покричал его на 16-м канале по-английски – ноль эмоций. Взял еще раз бинокль – Батюшки светы! «ВолгоБалт – 144» - наши значит. Позвал по-русски ответили сразу. Перешли на 72 канал – поговорить. Мужики шли с грузом какого-то дерьма из Салоник в Италию. Сам пароход из Ростова. Экипаж тоже. Пожелали друг другу доброго пути. Надо сказать, в этом самом проливе Кафиреа оченно интенсивное движение. Лешу на руле сменил Ваня. Мы продолжали расходиться с многочисленными пароходами. Где-то в 13:00 поддуло. Вырубили дизель продолжив движение под парусами. Проверил расход пресной воды. За двое суток сработали 589 литров из 900. Гуляем на широкую ногу. Вот когда сказываются 5 сортиров и 4 душа на борту. В Гаврио придется заливаться по новой.
        Готовим ланч. До Гаврио миль 8. Взял нашу позицию компасным пеленгатором по двум маякам – Ак Фассе и Мандили (Это название маяка такое).
        На подходе к Гаврио долго искали в бинокль останки разбитого судна, которое обозначено в лоции. Тщетно. То ли его уже в металлолом местные пионэры сдали, то ли морской червь извел совсем. Баночку, каменистая гряда которой явственно торчала над водой справа при входе в порт, лицезрели со всей очевидностью. Ея то видимо тот означенный в лоциях параходик и не разглядел. А может и разглядел, да не смог выгрести машинами против срывавшихся с гор штормовых шквалов, которыми грозилась лоция.
        В Гаврио ошвартовались вместе с Роял Паном за паромным причалом. Ближе к ночи туда же зашел и «Эллас». Мы к тому времени уже испили по чашке кофею в кафе, собирающем местную интеллигенцию, и, на редкость с большим вкусом оформленным. В кафе официанткой работала Галя-молдаванка, вышедшая замуж за грека. Она нам впервые объяснила почему греки в сок вставляют всегда две соломинки. Соки то свежевыжатые – глядишь - одна соломинка засорится – не продувать же ее в присутствии приличного общества! После кофия арендовали маленькую машинку – Атос. Поехали кататься на ней по серпантинам острова. Идея была посмотреть столицу острова – Андрос, расположенный на наветренном берегу. Идея был с блеском осуществлена – после погулки на спидометре было около 100 км чистого серпантина. Серега попытался догнать нас на мопеде, когда мы его дождались – увидели, что его мопедос напоминал по густоте дыма из трубы, подбитый Кожедубом мессершмит. Пришлось ему менять два колеса на четыре и кататься на машинке по острову.
        Наветренная сторона острова на редкость богата растительностью и тениста. Сам городок, как и многие в Кикладах являет собой множестве белых кубиков, налепленных причудливым узором на склоны гор. Эти кубики разделены узкими улочками, где сегодня кроме пешеходов могут поместиться только всадники на мопедосах, и ни как уже не автомобили. Впрочем, это есть некое художественное преувеличение – кое где там можно пробраться и на авто.
        Вечер смирил прохладой суету дня. На причале нас уже дожидалась портовая полиция, параллельно контролируя подход двух паромов. Собрав документы, пошли сдаваться блюстителям морского порядка. Офицер оказался намного более шустрым и менее дремучим, чем его коллега из Скироса. Быстро пропечатал документы и взял сбор. Сообщил нам прогноз на следующие сутки. Предвещали 4-5 баллов с усилением к концу периода до 6-7. Под рукою не было Интернета, а прогнозы портовых властей всегда обещают более плохую погоду, чем на самом деле. Видать для страховых компаний – чтобы был всегда повод все свалить на капитана.
        Продолжало холодать. Утеплившись, пошли в любимое кафе местной интеллигенции чего-нибудь съесть. Удалось вполне. Где-то к 23:00, утомленный после серпантинного руления ушел спать в яхту. Мужики вернулись попозже – Галя-молдаванка угостила их фирменным самогоном. На утро большая часть экипажей продолжила заниматься рекреацией – собрались на борту только часам к 14-ти. Залили в лодку 800 литров пресной воды. Долго искали переходник от крана на причале к шлангу. Нашли в лавке садовых принадлежостей. В 14:00, посовещавшись с Юрой с Роял Пана, решили идти в бухту Св. Николая на Кею. Это миль 17. Вышли под дизелем. Дуло балла 3-4. Поставили грот и генуй, заглушили дизель. Ближе к Кее нас обогнал «Роял Пан».
        Стало раздувать. В непосредственной близости от Кеи смайнали грот.
        Стало ощутимо раздувать. Связались с девушками по рации, предложив им заранее смайнать парусину.
        Стало раздувать совсем конкретно. Закрутили генуя. Из-за усилившегося ветра (скорость ветра на тот момент была уже узлов 20) линь закрутки тянули через лебедку на рубке. После уборки генуя остался незакрученный хвостик паруса размером в пол-метра. Под дизелем подвернули, пытаясь войти в бухту Св. Николая. «Роял Пан» уже вошел туда.
          Ветер крепчал совсем. По воде потянулись белые полосы, полетела водяная пыль. Несколько яхт с убранными парусами под дизелями пытались заскочить в ту же бухту, что и мы. После приведения наш недомотанный генуй стал сильно хлопать и трясти лодку. Попытались подобрать шкоты, чтобы его утихомирить – и тут разлетается барабан устройства закрутки, в том месте, где в нем крепился линь закрутки.
        Сломалась, не выдержала утомленная ярким южным солнцем пластмасса, но люди не сдавались! Наш большой генуй стремительно раскрутился во все свои 60 кв. метров. Принимаем решение убегать от шквала – разворачиваемся и на бешенной скорости, прыгая по волнам, несемся куда-то в сторону пролива между Аттикой и Эвбеей. В голове идиотские мысли – «До моста в Халкидиках миль 60 - таким ходом как раз к рассвету долетим».
        Слева по курсу – контейнеровоз (дедвейтом тысяч на 10) видит, что у нас проблемы с управляемостью и пытается нас пропустить по носу. Хватаю рацию и на 16 канале на странной смеси мата и английского предлагаю ему пропустить нас по корме. Как ни странно, на мостике этого контейнеровоза все поняли правильно, дали «полный вперед» и прошли у нас «по носу» где-то в полумиле. На 16-м канале – гвалт греки оживленно обменивались проблемами, вызванными шквалом.
        Пытаемся смайнать генуй по фалу. Надев спасжилеты, пошли с Сашей на бак. Генуй сполз где-то на 3 метра и заклинил гад. Стаксель шкоты в районе шкотового угла от безудержной пляски сбились в кноп размером с предплечье крепкого мужчины. Этим «предплечьем» генуй сносил все вокруг. Досталось и Сане по лбу. Слава Богу не сильно. Пока пытались продернуть генуя вниз, пришел удар ветра и ликовка передней шкаторины осталась в обтекателе штага вместе с ликтросом. Генуй чудесным способом преобразовался в генакер и, прилично наполненный, тащил нас вперед со страшной силой. Взял нож в зубы, прополз на самый нос и секвестировал геную галсовый угол, отделив его от мочки, привинченной к остаткам закруточного барабана. Генакер был насильственно реорганизован во флаг, развевающийся у нас прямо по курсу. Скорость упала, управляемость улучшилась. За шкоты втянули соответствующий угол в кокпит, после чего собрали отвоеванную у стихии мякоть паруса в колбасу, скрутив ее линем. Осталось около 10 «квадратов» свободной парусины, бултыхающейся в переднем треугольнике. Уже подлетая к о. Меганизи на спинакер-фале подняли найтовку вдоль оставшейся свободной части генуя и обжали его в колбасу по месту хулиганства.
        А нахулиганил он изрядно – рывками шкотов с «предплечьем» сорвало крепления верхних лееров с левого и правого борта (где они крепятся к носовому релингу), этими же рывками сорвало крепления нижнего леера с правого борта, попутно, лишенные поддрежки лееров, сложили голову две леерные стойки с правого борта (надо сказать, они не сломались – греки крепят станканы леерных стоек на коротких дюбелях, которые вставлены в глухие отверстия в палубе, поэтому леерные стойки ушли со своих мест вместе со стаканами; заботливые руки обалдевшего от свалившихся на нас приключений экипажа поместили эти стойки на борт и наспех принайтовили – чтобы стальные троса лееров не завели роман с гребным винтом). Экипаж не отставал от генуя. Обжимая найтовку при помощи лебедки юный и сильный организм Леши порвал полипропиленовый конец диаметром 12 мм. Стресс преумножает силы, однако.
        На подходе к о.Меганизи спустился в рубку к штурманскому столу – взять наше место на карте. Как и бывает после сильного шквала – бардак внутри – редкостный. Нашел на пайоле сломанную параллельную линейку. Измеритель так и не обнаружил. Снял с GPS координаты, посмотрел особенности северной оконечности острова. Берег приглубый, хотя стоит значок «затопленный пароход».
        Принимаем решение обогнуть остров с севера и идти в Лаврио под дизилем – это мили 4, да и порт по прошлому году хорошо с Ваней знаем. Заходит солнце – пытаемся включить ходовые огни – не горят. Потрясли – правый загорелся, левый – нет. Врубили к ним топовый огонь.
        Подлетает катер Береговой охраны – связались с ним по 12 каналу (рабочий канал Береговой охраны\ портовой полиции Греции). Он запросил откуда и куда идем. Ответили. Сколько человек на борту? Шесть. Национальность? – отвечаю по-английски - Русские. Переспросили – ответил по гречески – Руссико. Поняли и сразу отвалили.
        Ярко светила полная луна. Господь смилостивился и указал нам дорогу в порт Лаврио – освещенный как рождественская елка большой паром за 5 минут до нас вошел в гавань отчетливо показав вход между двумя волноломами. Первая попытка причалить к гостевому пирсу закончилась сползшим якорем и отходом от навального причала в условиях, когда вдоль причала двигаться было невозможно – с обеих сторон стояли яхты.
          Зачалив нос серьгой дали «полный назад» и, постепенно отвели правый борт от стенки. Как только яхта оказалась кормой на чистую воду – раздали серьгу и резво отскочили от негостеприимного гостевого пирса. К тому времени от портовой полиции мы уже узнали, что кроме гостевого пирса и внутреннего рейда они нас видеть нигде вообщем-то не хотят. Снова, как в Патитири, встали на два якоря на внутреннем рейде. Слава Богу без зыбухи. Наутро перешли в гавань Олимпийской марины по соседству. Роял Пан и Эллас уже были там. Они зашли в эту бухту еще ночью, когда мы пошли в Лаврио. Подняв сначала Лешу (а затем и Сашу) на мачту, убрали таки генуя. Обтекатель штага с лик-пазом оказался прилично погнутым. Позднее судовладелец поменял одну из секций обтекателя.
        Усилиями экипажа список жертв и разрушений стал быстро уменьшаться. Поставили на место леерные стойки. Восстановили леера. Подшпаклевали и подкрасили пару царапин на борту, полученных в ходе маневров у негостеприимного гостевого причала в Лаврио. Нашли парусного мастера и сдали ему в починку генуй.
        Связались с базой фрахтовщиков нашей яхты в Лаврио, попросили их освободить нам место у фирменного причала. Получили добро и к вечеру перешли на осовбодившееся место. «Роял Пан» и «Эллас», проведшие ночь в Олимпийской марине (по уровню сервиса – сильно выдающейся среди всех греческих марин в лучшую сторону), запалатили где-то по 40 долларов за удовольствие, и тоже перешли на «фирменную» стоянку в Лаврио. Мы же в Олимпийской марине отделались обменом улыбками с ее властями.
        На базе в Лаврио обнаружили, что на майские в Эгейском море было минимум 4 экипажа из Москвы[1] – к нашим трем добавился еще Минаев (с «Веры»), который бороздил Эгейские воды на «Feeling 485». Повечеряли с чайком. Минаев рассказал, как хорошо рассекать вдоль побережья Турции. Задумались.
        Следующий день посвятили разграблению Афин. Получили починенный генуй. Сдали лодку. С утра поехали в аэропорт. В аэропорту девушка из службы безопасности полетов при контроле ручной клади долго не могла понять зачем я везу из Греции паяльник (жалко было бросать его там). На вопрос девушки “Is it for your profession?” искренне ответил “No, it is for my pleasure!” Стоявшие рядом члены экипажа зашлись от хохота. Тут до меня дошел идиотизм ситуации. Девушку такой разговор сильно раззадорил и она стала проверять мои вещи с удвоенной энергией – трясла GPS, прислушиваясь, что там внутри, долго вертела в руках пальчиковые батарейки – как если бы в первый раз такие видела. Затем позвала старшую смены с хорошо наметанным на «face control» глазом. Старшая смены снова стала задавать мне дурацкие вопросы про паяльник и GPS, внимательно фиксируя мою мимику. В ответ я, как мог, пронзительно посмотрел ей в глаза, объясняя, для чего русскому туристу в Греции нужны паяльник и GPS. Удивительно, но отстала. Пустила-таки в самолет, но потребовала, чтобы паяльник летел в кабине пилота. Ох, уж эти женщины – неуж-то она боялась, что я чего-нибудь в самолете отпаяю в полете?
        Летели с ветерком. Весело. Как прилетели в Москву – помню без подробностей.

[1] На трех лодках были представлены члены экипажей (комсостав) «Морской звезды», «Тима», «Шалуна» и примкнувшие к нам товарищи.

 Леонид Грязнов, 2001